<140>

Биржа и Королевское Общество.

Англичанин царствует в Парламенте и на Бирже; в первом дает он законы самому себе, а на второй целому торговому миру.

Лондонская Биржа есть огромное, четвероугольное здание, с высокою башнею (на которой, вместо флюгера, видите изображение сверчка⁰⁰¹ ) с колоннадами, портиками и с величественными аркадами над входом. Вошедши во внутренность, прежде всего встречаете глазами статую Карла II, на высоком мраморном подножии, и читаете в надписи самую грубую лесть и ложь: отцу отечества, лучшему из Королей, утехе рода человеческого, и проч. Кругом везде Амуры, не без смысла тут поставленные: известно, что Карл II любил любить. Стоя на этом месте куда ни взглянете, видите галлерею, где, под аркадами, собираются купцы, всякой день в 11 часов, и ходя взад и вперед, делают свои дела до трех. Тут человек человеку даром не скажет слова, даром не пожмет руки. Когда говорят, то идет торг; когда схватятся руками, то дело решено, и кораблю плыть в Новый Йорк или за Мыс Доброй Надежды. Людей множество, но тихо; кругом жужжат, а не слышно громкого слова. На стенах прибиты известия о кораблях, пришедших или отходящих; можете плыть, куда только вздумаете: в Малабар, в Китай, в Нутка—Соунд, в Архангельск. Капитан всегда на бирже; уговоритесь — и Бог с вами! — Тут славный Лойдов кофейный дом, где собираются Лондонские страховщики, и куда стекаются новости из всех земель и частей света; тут лежит большая книга, в которую оне вписываются для любопытных, и которая служит магазином для здешних журналистов. — Подле Биржи множество кофейных домов, где купцы завтракают и пишут. Господин С* ввел меня в один из них — представьте же себе мое удивление: все люди заговорили со мною по—Руски! Мне казалось, что я движением какого нибудь волшебного прутика перенесен в мое отечество. Открылось, что

344

в этом доме собираются купцы, торгующие с Россиею; все они живали в Петербурге, знают язык наш, и по своему приласкали меня.

Нынешний же день был я в Королевском Обществе. Г. Пар**, Член его, ввел меня в это славное ученое собрание. С нами пришел еще молодой Шведской Барон Сил*, человек умный и приятный. Входя в залу собрания, он взял меня за руку и сказал с улыбкою: «здесь мы друзья, государь мой⁰⁰² ; храм Наук есть храм мира.» Я засмеялся, и мы обнялись по—братски; а Г. Пар* закричал: «браво! браво!» Между тем Англичане, которые никогда не обнимаются, смотрели на нас с удивлением: им странно казалось, что два человека пришли в ученое собрание целоваться!... Профаны! вы не разумели нашей Мистики; вы не знали, что мы подали хороший пример ¹воюющим державам,¹ и что по тайной симпатии действий оне скоро ему последуют!

В большой зале увидели мы большой стол, покрытый книгами и бумагами; за столом, на бархатных креслах, сидел Президент, Г. Банкс в шляпе; перед ним лежал золотой скипетр, в знак того, что просвещенный ум есть царь земли. Секретари читали переписку, по большой части с Французскими Учеными. Г. Банкс всякой раз снимал шляпу и говорил: «изъявим такому—то Господину благодарность нашу за его подарок!» — Он сказывал свое мнение о книгах, но с великою скромностию. — Читали еще другия бумаги, из которых я не разумел половины. Через два часа собрание кончилось, и Г. Пар* подвел меня к Президенту, который дурно произносит, но хорошо говорит по—Французски. Он человек тихой, и для Англичанина довольно приветливой.

_____

345