<141>

Лондон, Июля.... 1790.

Хотя Лондон не имеет столько примечания достойных вещей, как Париж, однакожь есть что видеть, и всякой день употребляю несколько часов на осматривание зданий, общественных заведений, Кабинетов; на пример, нынешний день видел у Г. Толе (Towley) редкое собрание антиков, Египетския статуи, древние барельефы, между которыми живет хозяин, как скупец между сундуками.

Англия, богатая Философами и всякого роду Авторами, но бедная художниками, произвела наконец несколько хороших живописцев, которых лучшия историческия картины собраны в так называемой Шекспировой галлерее. Г. Бойдель вздумал, а художники и Публика оказали всю возможную патриотическую ревность для произведения в действо щастливой идеи, изобразить лучшия сцены из Драм бессмертного Поэта, как для славы его, так и для славы Английского Искусства. Охотники сыпали деньгами для ободрения талантов, и более двадцати живописцев неутомимо

345

трудятся над обогащением галлереи, в которой был я несколько раз с великим удовольствием. Зная твердо Шекспира, почти не имею нужды справляться с описанием, и смотря на картины, угадываю содержание. Всего более нравится мне работа Фисли, старинного Лафатерова друга;⁰⁰¹ он выбирает из Шекспира самое фантастическое или мечтательное, и с удивительною силою, с удивительным богатством воображения дает вещественность воздушным его творениям, дает им имя и место, a local habitation and a name, как сказал один Англичанин. Естьли бы воскрес мечтатель—Поэт, как бы обнял он мечтателя—живописца! Картины Гамильтоновы, Ангелики Кауфман, Вестовы, также очень хороши и выразительны. — Тут же видел я рисунки всех картин Орфордова собрания, купленного нашею Императрицею.

_____

Здешняя церковь Св. Павла почти столько же славна, как Римская Св. Петра, и есть конечно вторая в свете по наружному своему ¹великолепию; вы¹ видали рисунки той и другой: есть сходство, но много и различия. Избавлю себя и вас от подробностей; не хочу говорить о стиле, о бесчисленных колоннах, фронтонах, статуях Апостолов, Королевы Анны, Великобритании с копьем, Франции с короною, Ирландии с арфою, Америки с луком; и даже не скажу ни слова о величественном куполе. Все это превозносится и знатоками и невеждами. Я заметил для себя одну прекрасную аллегорию; на фронтоне портика изображен феникс, вылетающий из пламени, с Латинскою надписью: воскресаю! что имеет отношение к возобновлению этой церкви, разрушенной пожаром. Окружающий ее балюстрад считается первым в свете. Жаль, что она сжата со всех сторон зданиями, и не имеет большой площади, на которой огромность ея показалась бы несравненно разительнее! Жаль также, что Лондонской вечной дым не пощадил великолепного храма и закоптил его снизу до самого золотого шара, служащего ему короною! Вошедши во внутренность, я спешил, по совету моего вожатого, на середину церкви, и остановясь под самым куполом, долго смотрел вверх и вокруг себя. Вы думаете, что друг ваш, пораженный величеством храма, был в восхищении! Нет; мысль, которая вдруг пришла мне в голову, все испортила: «что значат все наши своды перед сводом неба? сколько надобно ума и трудов для произведения столь неважного действия? не есть ли Искусство самая бесстыдная обезьяна Природы, когда оно хочет спорить с нею в величии!» Между тем Чичероне мой говорил: «смотрите на эту гордую аркаду, на щиты, на фестоны, на все украшения; смотрите на живопись купола, на славные органы, на колонны галлереи, и согласитесь, что вы не видали ничего подобного!» — В так называемом Хоре сделан трон для Лондонского Епископа и место Лондонского Лорда—Мера... Вдруг началось в церкви пение столь приятное, что я забыл смотреть, слушал и пленялся

347

во глубине души моей. Прекрасные мальчики, в белом платье, пели хором: они казались мне Ангелами! Что может быть прелестнее гармонии человеческих голосов? Это непосредственный орган божественной души! Декарт, который всех животных, кроме человека, хотел признавать машинами, не мог слушать соловьев без досады; ему казалось, что нежная Филомела, трогая душу, опровергает его систему; а система, как известна, всего дороже Философу! Каково же Материалисту слушать пение человеческое? Ему надобно быть глухим или чрезмерно упрямым. — Служение кончилось, и вожатой предложил мне итти в верхния галлереи, вместе с Французским Маркизом и женою его. Маркиз задохнулся и сел на первой галлерее; но Француженка всходила бодро, и хотела быть на самом верху. Начались трудныя ступени, темные, узкие переходы: Маркиза не отставала и кричала мне: далее! Montez toujours! Я был на Стразбургской башне, на Альпийских горах, но устал до смерти, и естьли бы не постыдился женщины, то отказался бы от славы быть на высочайшем пункте Лондона. Мы взобрались едва не под самой крест: наконец... nес plus ultra!⁰⁰² остановились и забыли свою усталость. Прекрасный вид! весь город, все окружности перед глазами! Лондон кажется грудою блестящей черепицы; бесчисленныя мачты на Темзе частым камышем на маленьком ручейке; рощи и парки густою крапивою. Мы пробыли с час, и Француженка имела время показать мне свое остроумие, философию и наблюдательный дух. «В Англии, говорит она, надобно только смотреть; слушать нечего. Англичане прекрасны видом, но скучны до крайности; женщины здесь миловидны, и только: их дело разливать чай и няньчить детей. Парламентские Ораторы кажутся мне Индейскими петухами, Шекспировы трагедии игрищами и похоронами; здешние актеры умеют только падать. Все это несносно: не правда ли?» Я боялся противоречием еще более взволновать кровь ея, которая и без того была в страшном движении; подал ей руку в знак согласия, и мы пошли вниз, дружелюбно разделяя опасности и говоря без умолку. — Craignez de faire un faux pas, madame. — «Ah! les femmes en font si souvent!» — C’est que les chЮtes des femmes sont quelques fois trкs aimables. — «Oui, parce que les hommes en pofitent.» — Elles s’en relevent avec grace. — «Mais non pas sans en ressentir la douleur le reste de leurs jours.» — La douleur d’une belle femme est une grace de plus. — «Et tout cela n’est que pour servir sa majestн, l’homme.»² — Ce Roi est souvent dнtr_nн, Md. — Comme notre bon et Louis XVI: n’est—ce pas?» — A peu prкs, Md. — — ⁰⁰³ Между тем мы сошли в нижнюю галлерею, где Маркиз сообщил нам свои примечания на живопись купола, и где мы забавлялись

347

странною игрою звуков. Станьте в одном месте галлереи, и скажите что нибудь очень тихо: стоящие вдали, напротив вас, слышат ясно каждое слово.⁰⁰⁴ Звук чудным образом умножается в окружности свода, и скрып двери кажется вам сильным ударом грома. Оттуда прошли мы в библиотеку, где примечания достойна модель храма, которою Архитектор Св. Павла, Христофор Рен (Wren), весьма радовался, но которая для того не была произведена в действо, ³что походит³ на языческие храмы. Художник досадовал, спорил, и наконец согласился сделать другой план. — На месте Св. Павла было некогда славное капище Дианы; во втором веке оно превратилось в Христианскую церковь, которая через 400 лет была снова украшена и посвящена Апостолу Павлу; пять раз горела, и не прежде как в 1711 году явилась в теперешнем своем виде. Она стоила 12 миллионов рублей.

_____

Лондонская крепость, Tower, построенная на Темзе в одиннадцатом веке Вильгельмом Завоевателем, была прежде дворцом Английских Королей, их убежищем в народных возмущениях, наконец государственною темницею; а теперь в ней монетной двор, арсенал, царская кладовая и — звери!

Я не давно читал Юма, и память моя тотчас представила мне ряд нещастных Принцов, которые в этой крепости были заключены и убиты. Английская История богата злодействами; можно смело сказать, что по числу жителей в Англии более нежели во всех других землях погибло людей от внутренних мятежей. Здесь Католики умерщвляли Реформатов, Реформаты Католиков, Роялисты Республиканцев, Республиканцы Роялистов; здесь была не одна Французская Революция. Сколько добродетельных патриотов, Министров, любимцев Королевских положило свою голову на эшафоте! Какое остервенение в сердцах! какое исступление умов! Книга выпадает из рук. Кто полюбит Англичан, читая их Историю? Какие Парламенты! Римской Сенат во время Калигулы был нехуже их. Прочитав жизнь Кромвеля, вижу, что он возвышением своим обязан был не великой душе, а коварству своему и фанатизму тогдашнего времени. Речи, говоренныя им в Парламенте, наполнены удивительным безумием. Он нарочно путается в словах, чтобы не сказать ничего: какая ничтожная хитрость! Великой человек не прибегает к таким малым средствам; он говорит дело, или молчит. Сколь бессмысленно все говоренное и писанное Кромвелем, столь умны и глубокомысленны сочинения Секретаря его, Мильтона, который по восшествии на престол Карла II спасся от эшафота своею Поэмою, славою и всеобщим уважением.

Дворец Вильгельма Завоевателя еще цел и называется белою башнею, white tower: здание безобразное и варварское! Другие Короли к нему пристроивали, окружив его стенами и рвами.

348

Прежде всего показали нам в крепости диких зверей (забаву Королей Английских со времени Генриха I), а потом большую залу, где хранятся трофеи первого победоностного флота Англии, разбившего славную Гишпанскую Армаду. Я с великим любопытством рассматривал флаги и всякого роду оружие; думал о Филиппе, о Елисавете; воображал смиренную гордость первого и скромное величие последней; — воображал ту минуту, когда Герцог Сидония упал на колени перед своим Монархом, говоря: флот твой погиб! и когда Филипп, с милостию простирая к нему руку, отвечал: да будет воля Божия! — Я воображал всеобщую ревность Лондонских граждан и солдат Елисаветиных, когда она, в виде Любви и Красоты, как богиня явилась между ими, говоря: друзья! не оставьте меня и отечество! и когда все они единодушно отвечали: умрем за тебя и спасем отечество!... Заметьте, что не только Гишпанская Армада, но почти все огромныя вооружения древних и новых времен оканчивались стыдом и ничтожностию. Бог слабым помогает! Там горсть Греков торжествует над бесчисленными Персами; тут Голландские рыбаки или Швейцарские пастухи истребляют лучшия армии; здесь Венеция или Прусской Фридрих противится всей Европе и заключает славный мир.

Оттуда пошли мы в большой арсенал... прекрасный и грозный вид! Стены, колонны, пиластры, все составлено из оружия, которое ослепляет глаза своим блеском. Одно слово — и 100 000 человек будут здесь вооружены в несколько минут. — Внизу под малым арсеналом, в длинной галлерее, стоит Королевская артиллерия между столбами, на которых висят знамена, в разныя времена отнятыя Англичанами у неприятелей. Тут же видите вы изображение знаменитейших Английских Королей и Героев: каждой сидит на лошади, в своих латах и с мечем своим. Я долго смотрел на храброго Черного Принца.

В царской кладовой показывали нам венец Эдуарда Исповедника, осыпанный множеством драгоценных камней; золотую державу с фиолетовым аметистом, которому цены не полагают; скипетр, так называемые мечи милосердия, духовного и временного правосудия, носимые перед: Английскими Королями в обряде коронования — серебряныя купели для царской фамилии, и пребогатый государственный венец, надеваемый Королем для присутствия в Парламенте, и украшенный большим изумрудом, рубином и жемчугом.

Тут же показывают и топор, которым отрубили голову Анне Грей!!

Наконец ввели нас в монетную, где делают золотыя и серебряныя деньги; но это Английская Тайная, и вам говорят: сюда не ходите, сюда не глядите; туда вас не пустят! — Мы видели кучу гиней; но Г. надзиратель не постыдился взять с нас несколько шиллингов!

_____

Сент—Джемской дворец есть, может быть, самый беднейший в Европе. Смотря на него, пышный человек не захочет быть Английским Монархом. Внутри также нет ничего царского. Тут Король обыкновенно показывается чужестранным Министрам и публике; а живет в Королевином

349

дворце, Buckinghamhouse,⁰⁰⁵ где комнаты убраны со вкусом, отчасти работою самой Королевы, и где всего любопытнее славные Рафаэлевы картоны или рисунки; их всего 12:7 — у Королевы Английской, два у Короля Французского, два у Сардинского, а двенадцатой у одного Англичанина, который, заняв для покупки сего драгоценного рисунка большую сумму денег, отдал его в заклад и получил назад испорченный. На них изображены разные чудеса из Нового Завета; фигуры все в человеческий рост. Художники считают их образцом правильности и смелости. — Я видел торжественное собрание во Дворце; однакожь не входил в парадную залу, будучи в простом фраке.

Уаит—гал (White—hall) был прежде Дворцом Английских Королей — сгорел, и теперь существуют только его остатки, между которыми достойна примечания большая зала, расписанная вверху Рубенсом. В сем здании показывают закладенное окно, из которого нещастный Карл сведен был на эшафот. Там, где он лишился жизни, стоит мраморное изображение Иакова II; подняв руку, он указывает пальцем на место казни отца его.⁰⁰⁶

Адмиралтейство есть также одно из лучших зданий в Лондоне. Тут заседают пять главных Морских Коммисаров; они рассылают приказы к начальникам Портов и к Адмиралам; все выборы флотских Чиновников от них зависят.

Палаты Лорда—Мера и Банк стоят примечательного взгляда; самый⁴ огромный дом в Лондоне есть так называемый Соммерсет—гаус на Темзе, который еще не достроен, и похож на целый город. Тут соединены все городские Приказы, Коммисии, Бюро; тут живут Казначеи, Секретари, и проч. Архитектура очень хороша и величественна. — Еще заметны домы Бетфордов, Честерфильдов, Девонширского Герцога Принца Валлисского, (который дает впрочем дурную идею о вкусе хозяина или Архитектора); другие все малы и ничтожны.

Описания свои заключу я примечанием на счет Английского любопытства. Что ни пойдете вы здесь осматривать: церковь ли Св. Павла, Шекспирову ли галлерею, или дом какой, везде находите множество людей, особливо женщин. Не мудрено: в Лондоне обедают поздно; и кто не имеет дела, тому надобно выдумывать, чем занять себя до шести часов.

_____

350