<72>

Лозана.

От Берна до Лозаны ехал я садом, ¹и прекраснейшим садом.¹ Дерева вокруг дороги гнулись под сочными, тяжелыми плодами, и златая осень являлась везде в самом блистательнейшем виде. День был Воскресный; нарядные поселяне веселились в кругах и пили пенистое вино, с восклицанием: да здравствует Швейцария!

Проехав городок Муртен, кучер мой остановился, и сказал мне: хотите ли видеть остатки наших неприятелей? — «Где?» — Здесь, на правой стороне дороги. — Я выскочил из кареты, и увидел за железною решеткою огромную кучу — костей человеческих.

Карл Дерзостный, Герцог Бургундский, один из сильнейших Европейских Государей своего времени, бичь человечества, ужас² соседственных народов, но воин храбрый, вознамерился в 1476 году покорить жителей Гельвеции, и гордость независимых смирить железным скипетром тиранства. Двинулось его воинство; разноцветныя знамена возвеялись, и земля застонала под тяжестию его огнестрельных орудий. Уже полки Бургундские во многочисленных рядах расположились на берегах Муртенского озера, и Карл, завистливым оком взирая на тихия долины Гельвеции, именовал их своими. В один час⁰⁰¹ разнесся по всей Швейцарии слух о близости врагов, и миролюбивые пастухи, оставив хижины и стада свои, вооружились мгновенно секирами и копьями, соединились, и при гласе труб, при гласе любви к отечеству, громко раздавшемся в сердцах их, с высоты холмов устремились на многочисленных неприятелей, подобно шумным рекам, с гор падающим. Громы Карловы загремели; но храбрые, непобедимые Швейцары сквозь дым и мрак ворвались в ряды его воинства, и громы умолкли, и ряды исчезли под сокрушительною их рукою. Сам Герцог в отчаянии бросился в озеро, и сильный конь вынес его на другой берег. Один верный служитель вместе с ним спасся; но Карл, обратив взор на поле сражения, и видя гибель всех своих воинов, в исступлении бешенства застрелил его из пистолета, сказав: тебе ли одному оставаться? — Победители собрали кости мертвых врагов, и положили их близь дороги, где лежат oнe и поныне.

Я затрепетал, друзья мои, при сем плачевном виде нашей тленности. Швейцары! не уже ли можете вы веселиться таким печальным трофеем? Бургундцы по человечеству были вам братья. Ах! естьли³ бы, омочив слезами сии остатки тридцати тысячь нещастных, ⁴вы с благословением⁴ предали их земле, и на месте победы своей соорудили черный монумент, вырезав на нем сии слова: Здесь Швейцары сражались за свое отечество, победили, ⁵но сожалели о побежденных⁵ — тогда бы я похвалил вас в сердце своем. Сокройте, сокройте сей памятник варварства!

146

Гордясь именем Швейцара, не забывайте благороднейшего своего имени — имени человека!

Множество надписей читал я на стенах, которыми обведен сей открытый гроб. Вы знаете одну из них, сочиненную Галлером:

Steh still, Helvetier! hier liegt das kЯhne Heer,

Vor welchem LЯttich fiel, und Frankreichs Thron erbebte.

Nicht unsrer Ahnen Zahl, nicht kЯnstlichers Gewehr,

Die Eintracht schlug den Feind, die ihren Arm belebte.

Kennt, BrЯder, eure Macht: sie liegt in unsrer Treu.

O wЯrde sie noch heut in jedem Leser neu!⁰⁰²

Сверх того написаны тут тысячи имен и примечаний. Где не обнаруживается склонность человека к распространению бытия своего, ⁶или слуха об нем?⁶ Для сего открывают новыя земли; для сего путешественник пишет имя свое на гробе Бургундцев. Многие, в память того, что они посещали этот гроб, берут из него кости: ⁷я не хотел следовать их примеру.⁷

Далее за Муртеном представились мне развалины Авентикума, древнего Римского города, — развалины, состоящия в остатке колонад, стен, водяных труб, и проч. Где великолепие сего города, который был некогда первым в Гельвеции? где его жители? Исчезают царства, города и народы — исчезнем и мы, любезные друзья мои!... где будут стоять гробы наши? — Настала ночь, взошла луна и осветила могилу тех, которые некогда ликовали при ея свете.

_____

147