<19>

Берлин, Июля 6.

Веди меня к Морицу, сказал я ныне поутру наемному своему лакею. — «А кто этот Мориц?» — Кто? Филипп Мориц, Автор, Философ, Педагог, Психолог. — — «Постойте, постойте! Вы мне много насказали; надобно поискать его в календаре под каким нибудь одним именем. И так (вынув из кармана книгу) и так он Философ, говорите вы? Посмотрим.» — Простодушие сего доброго человека, который с важностию переворачивал

45

листы в своем всезаключающем календаре, и непременно хотел найти в нем роспись Философов, заставило меня смеяться. Посмотри его лучше¹ между Профессорами—сказал я—пока еще число любителей мудрости не известно в Берлине. — Карл Филипп Мориц, живет в — — «Пойдем же к нему.»

Я имел великое почтение к Морицу, прочитав его Anton Reiser,⁰⁰¹ весьма любопытную¹ психологическую книгу, в которой описывает он собственный свои приключения, мысли, чувства,² и развитие душевных своих способностей. Confessions de J. J. Rousseau, Stillings Jugendgeschichte⁰⁰² И Anton Reiser, предпочитаю я всем систематическим Психологиям в свете.

Человеку с живым чувством и с любопытным духом трудно ужиться на одном месте; неограниченная деятельность души его требует всегда новых предметов, новой пищи. Таким образом Мориц, накопив от Профессорского дохода своего несколько луидоров, ездил в Англию, а потом в Италию, собирать новыя идеи и новыя чувства. Подробное и, можно сказать, оригинальное описание первого путешествия его, которое издал он под титулом Reisen eines Deutschen in England,⁰⁰³ читал я с великим удовольствием. О путешествии его по Италии, откуда он недавно возвратился, Немецкая Публика еще ничего не знает.

Я представлял себе Морица — не знаю, по чему — стариком;³ но как же удивился, нашедши в нем еще молодого человека лет в тридцать, с румяным и свежим лицом! — «Вы еще так молоды, сказал я, а успели уже написать столько прекрасного!» Он улыбнулся.⁴ — Я пробыл у него час, в которой мы перебрали довольно разных материй.

«Ничего нет приятнее, как путешествовать, говорит Мориц. Все идеи, который мы получаем из книг, можно назвать мертвыми в сравнении с идеями очевидца. — Кто хочет видеть просвещенный народ, который посредством своего трудолюбия дошел до высочайшей степени утончения⁵ в жизни, тому надобно ехать в Англию; кто хочет иметь надлежащее понятие о Древних, тот должен видеть Италию.» — Он спрашивал меня о нашем языке, о нашей Литтературе. Я должен был прочесть ему несколько стихов разной меры, которых гармония казалась⁶ ему довольно приятною. «Может быть придет такое время, сказал он, в которое мы будем учиться и Рускому языку; но для этого надобно вам написать что–нибудь превосходное.» Тут невольный вздох вылетел у меня из сердца. Всем новым языкам предпочитает он Немецкой, говоря, ⁷что ни в котором из них нет столько значительных слов, как в сем последнем.⁷ Надобно сказать, что Мориц есть один из первых знатоков Немецкого языка, и что, может быть, никто еще не разбирал его так философически, как он. Весьма любопытны неболышия его пиесы Жber die Sprache in psychologischer RЯcksicht,⁰⁰⁴ которыя сообщает он в своем Психологичеком

46

Магазине. — «Нам должно всегда соединенными силами искать истины, говорит он: она укрывается от уединенного искателя, ⁸и утомленному Философу часто призрак истины кажется истиною.»⁸ Мориц в ссоре с Кампе, славным Немецким Педагогом, который⁹ в Ведомостях разбранил¹⁰ его за то, что он вышел из связи с ним, и не захотел более печатать своих сочинений в его типографии. ¹¹«Я хотел¹¹ отвечать ему в таком же тоне, сказал Мориц, и написал–было уже листа два; однакожь одумался, бросил в огонь написанное и хладнокровно предложил Публике свое оправдание.» — Странные вы люди! думал я: вам не льзя ужиться в мире. Нет почти ни одного известного Автора в Германии, который бы с кем нибудь не имел публичной ссоры; и Публика читает с удовольствием бранныя их сочинения! — Adieu,⁰⁰⁵ Г. Профессор! —

Я хотел–было видеть Энгеля, сочинителя Светского Философа и Мимики; но, к сожалению, не застал его дома. После обеда был¹² на фарфоровой фабрике, которая, по чистоте и твердости фарфора, есть одна из первых в Европе. Мне показывали множество прекрасных вещей, в которых надобно удивляться искусству рук человеческих.

В Театре представляли ныне Шредерову FamiliengemКhlde⁰⁰⁶  — пиесу, которая не сделала во мне никакого приятного впечатления, может быть от того, что ее худо играли — и Оперу Два охотника. В последней¹³ ролю девки молошницы играла та Актриса, которая в Дон–Карлосе представляла Королеву: какое превращение! Однакожь девку молошницу играет она лучше,¹⁴ нежели Королеву.

_____

47