8.

СУХМАН РЕХМАНТЬЕВИЧ

Как во стольном во городи во Киеви,

Да у князя да у Владимира

Вёлсы, продолжалсы княженецкий пир.

Говорил-то ведь да Владимир-князь:

5 “Ай же, Сухман сын да Рехментьевич,

Как съезди-ко а на матушку на Непру-реку,

И набей да гусей-лебедей, серых малых

утушек.”

А и ехал-то Сохман да сын Рехмантьевич

А ведь ехал на матушку на Непру-реку.

10 Там не плавало и не гуся да не лебеди,

И текёт Непра не по-старому,

И текёт Непра не попрежнему –

Вода с песком да смутилася.

Спросил Сохман сын Рехмантьевич:

15 “Что же ты текёшь, Непра, не по-старому?

Что же ты текёшь да не попрежнему?

Вода с песком смутилася?”

Отвечала Непра по-человечьему:

“Как-то ведь вода на мне смутилася,

20 А ведь с силушки я повыбилась –

Ведь-то день мостят тотары мосты кàлены,

А я ведь ночью вырою,

То я с силушки да повыбилась.

Ах ты, Сохман да сын Рехмантьевич,

25 Как за матушкой мной да за Непрой-рекой

Стоит дубиночка-вязиночка,

115

И сорви деревцо со корешком,

Там ты силушку всю повыщелкаешь.”

Как ехал Сохман сын Рехмантьевич

30 К дубиночке да к вязиночке,

За вершинку брал, да с комля сок бежал,

Сорвал деревцо да ён со корешком

И начал ён силу эту бить-ломить.

А который-то стоял, тот леже лежит.

35 Как тотары-ты да неверные

Спускали стрелочки в Сохмана да калёные

Как Сохман стрелочки калёные выдергивал, Маковыми листьями раны-ты затупывал.

Как возратился Сохман да сын Рехмантьевич,

40 Он приехал ко князю ко Владимиру,

А без гуся-то он без лебеди,

А без серой-то малой утушки.

Говорил-то Сохман сын Рехмантьевич:

“Как приехал я на матушку Непру-реку,

45 А текёт Непра не по-старому,

А текёт Непра да не попрежнему,

А вода-то в ей смутиласи.

Я спросил-то ведь у Непры-реки:

“Как ты, матушка да Непра-река,

50 Что же ты текёшь не по-старому,

Что же ты текёшь не попрежнему,

А вода-то ведь с песком смутилася?”

Отвечала Непра по-человечьему:

“Как тотарин-то со тотарами,

55 День мостят мосты ты калёныи,

А ночью я мосты повырою,

То-то я с силы повыбилась,

А идет тотарин со тотарами,

Пробирается ко городу ко Киеву,

60 А ко князю-то ко Владимиру.

Ай, Сохман-то ведь сын Рехмантьевич,

За мной, за Непрой-рекой

И как стоит дубиночка-вязиноцька,

А ведь это ты повыдерни,

65 А ведь ту ты силу повышелкай.”

Брал я дубиночку-вязиночку,

Я ю за вершину брал, с комля сок бежал,

А сорвал я-то со кòрешком,

То ведь силу-то всю повыщелкал,

116

70 А стрелочки из ран вытаскивал,

Маковыми листьями затупывал.”

Говорит Владимир-князь:

“Пустым ты, ведь, хвастаешь.”

И приказал посадить Сохмана в темницу ведь,

75 И говорит Владимир-князь:

“А ведь съезди-тко, да Добрынюшка,

А погляди-ко бахвальство Сохманово!”

Ехал-то Добрынюшка ко Непре-реке

А ведь видит сила тотарицкая,

80 A ведь сила-то вся побитая,

А лежит деревьцо-то кровавое,

А хотел деревьцо Добрыня на показ привезь,

Которым деревцом сила бита ведь,

Да не мог Добрыня деревца от земли поднять.

85 Приеждял Добрыня к князю Владимиру,

И спрашивал Владимир-князь:

“Посмотрел, Добрыня, бахвальство

Сохманово?”

Отвечал Добрынюшка:

“Да не пустым Сохман хвастал ведь,

90 Я видел, рать-сила побита ведь,

У других и головок нет,

Которым деревцом сила бита ведь,

Хотел-то деревцо на показ привезть,

Я не мог я деревца от земли поднять.”

95 Тут жаловался Владимир-князь,

Велел Сохмана с темницы выпустить.

И говорил да Владимир-князь:

“За такую за заслугу-то

Чим тя, молодца, буде почествовать?”

100 Отвечал Сохман сын Рехментьевич:

“По приезду молодцов нать жаловать,

А по заслугам молодцов нать чествовать,

А по приезду ты да не пожаловал,

А по заслугам не почествовал,

105 А только надо мной да надсмеялся ведь!”

Оттыкал Сохман свои раны богатырские,

Отдергивал листочки от ран маковы,

И тут Сохману и славу поют.

(Он скончался).

9.

ВАСИЛИЙ ИГНАТЬЕВИЧ И БАТЫГА

(“Былина про туров-золоторогов”)

С-под того ли под креста Леванидова

Выходило, выбегало цетыре тура,

Как цетыре тура, золоты у них рога,

А навстрету выходила турица-матушка родна:

5 “Здравствуйте, туры, родны детушки мои,

Где вы, туры, были, што вы видели?”

– “Как бежали мы, туры, мимо славной

Киев-град,

Видели мы во Киеве-то чудным чудно,

10 А видели мы во Киеве ай дивным дивно,

Как на той ли на стены а на городовую

А сидела душа красная девушка,

Как цитала ена книги всё евандельски,

А не столько цитала, а больше плакала.”

Говорила турица, родна матушка:

15 “Уж вы, глупые туры, родны детушки мои,

А не душецька там сидела, не девушка,

А сама цитала стена городовая.

Ена ведает над Киевом да невзгодушку.”

Как наехал Батыга да Батыговиць

20 Со своими ён со сыном со Батыговицем,

Со тыим зятем со Тараканчиковым,

Как со тыим ли дьячком со выдумщичком.

У Батыги-то силы сорок тысяцей,

Как у сына-то силы сорок тысяцей,

Да у зятя-то силы да сорок тысяцей,

118

25 У дьяцька веть-то у выдумщичка

Как силы-то сорок тысяцей,

Хотят они князя Владимира во полòн забрать,

А не с ким-то Батыгушки потягатисе:

Все-то сильныи, а все могуции

30 Всеи богатыри и да поразъездались,

Святогор-то богатырь живе на святых горах,

А Самсон да Илья живут у синего моря,1

Как один-то да Васильюшко а горька пьяница

Ходит-то он по городу да по Киеву,

35 Как сберает-то Василей напитоцьки спиртовыи.

Приходил-то Василей к Батыга на кораблики:

“Здраствуй, Батыга да Батыговиць,

Проздравляю тя, Батыга, с приездом

из-за синя моря,

Как налей-ко мне, Батыга, цяру зелена вина,

40 Ты другу налей а пива пьяного,

А ты третью налей меду стоялого.”

Наливал-то Батыга зелена вина,

Как другу налил а пива пьяного,

А ведь третью налил а меду стоялого,

45 Выпивал-то да Васильюшка,

Выходил Васильюшка на башенку,

Натягал тятивку ту шолковую,

Во тугом луку потугошенько,

Направлял стрелоцьку калёную прямёшенько,

50 Спустил Василей стрелоцьку ту калёную

Как Батыге прямо по шатрам,

Убил-то Василий у Батыгушки две головки,

Две головки убил, што не лучшиих,

Как не лучшиих две головки, самолучшие,

55 Убил сына у Батыги да Батыговиця,

Убил зятя у Батыги Тараканцикова.

Говорил тут Батыга Батыговиць:

“Эки русский есь богатыри а все ены омманщики!

Поднимайте-ко паруса полотняныи,

60 Возвращайтесь церез сине море,

Становитесь-ко к своей пристани,

К своей пристани государскоей.”

Поднимали паруса полотняныи,

Перебегали-то церез сине море,

119

65 Становилисе ко пристани да государскою,

Как поехали гости со подарками,

Как стрецяют со приездом и дорогих гостей –

Обещались привезть по шубке соболиной,

По одеялышку шелка цистого.

70 Да есть из Киева ведь подароцьки-то веть

заморскии:

Как дарил-то подароцьки Батыга своей жены,

А дарил он сына Батыговиця,

Как доцери подароцек – зятяТараканцикова.

И пошли да оне да невеселые,

75 А окруцинились и спецялися.

А и тым былиноцька поконцилась.

(Про Батыгу это я слыхал в церкви, поп цитал годов пятьдесят назад, а сейцяс для детей пою эту былину).

10.

НАЕЗД ЛИТОВЦЕВ

(“Про короля литовского”)

Как у короля у литовского

Вёлся-продолжался королевский пир.

Вот приехало два братца, два родимыих,

Два племянничка да два любимыих

5 У того короля да литовского.

Как сидят на пиру у родного да дядюшки.

Не едят, сидят, да не кушают,

Белой лебеди они не рушают.

Увидал-то вить да родной дядюшка,

10 Што сидят на пиру два братца два родимыих,

Два племянницька да два любимыих,

И у родного они у дядюшки

Не едят, не пьют, ены не кушают,

Белой лебеди ены да не рушают.

15 Говорил да родной дядюшка:

“Видно, яства вам да не по разуму,

А напиточки медвяныи у дядюшки не по

любви?”

Отвечали два братца, два родимыих:

“Ох ты, родной наш дядюшка,

20 Всё-то нам твое да по разуму.

Мы в одну думушку позадумались.

Мы узнали-то, мы разведали,

А как есть на святой на Русеюшки

И во городи, да во красноем,

25 Как во том во селу-то да во богатоем,

121

У царя-то Романа Митриевица

Добры молодцы да веть не женены,

Красны девушки замуж не выданы,

Добры коки во стойлах застоялии,

30 Цветны платья в магазинах залежались,

И бессметочна да золота казна

Тая в баночках да позаплеснела.

Дай нам, дядюшка, да благословления,

Хочем, дядюшка, да поехати,

35 Молодцов на девушках повыженити,

Красных девушек замуж повыдати,

На добрых конях цвèтно платье повывезти,

А бессметочну золоту казну

На светую Русеюшку да повывезти.

40 Уж ты нам ты, родной дядюшка,

Дай-ко нам да силы-армии.”

Говорил тут родной дядюшка:

“А не дам я вам да силы-армии,

А не дам я вам да розрешеньице,

45 Как веть родному да дядюшки

Как на святой-то веть на Русеюшки,

На Русеюшки не удавалосе.”

(Ну, а потом верно уж согласился).

“Уж ты силушка, да армия,

А берите ножицки булатныи,

50 A режьте жеребья да вы кожаныи,

А спускайте на ту реку на Смородину,

А которыих молодцгв жеребья,

А которых сила по воды пойде,

По воды пойде да вдоль по быстроей,

55 Той нам силы с собой да не надобно,

А которых молодцов жеребьи падут,

Падут они да ко дну каменну

Да ко дну каменем да падут-то веть,

Той нам силы с собой не надобно,

60 Та же сила есть да всё изменщики,

А которых жеребьи стрету воды пойдут,

Тая сила нам да с собой надобна!”

Набролосе-то ведь силы сорок тысяцей,

Как отправились два братца да

родимыих,

65 Два племянницка да два любимыих

122

Того короля да литовского,

А Казань-город да ены огнем жгали,

А Рязань-город тот во полон брали,

А приехали ко городу ко Красному,

70 Ко тому царю Роману Митревичу,

Устоялись молодцы да во цистòм поли,

Обноцевалисе да во белòм шатре.1

Как писали-то письмо да скорописчато:

“Уж ты, царь Роман Митревиць,

75 Как приехало к тебе два братца два

родимыих,

Два племянницька приехало любимыих

А того ль короля да ведь литовского,

Как молодцы у тя ведь не женены,

Красны девушки замуж да не выданы,

80 Добры кони у тя в стойлах застоялисе,

Цветны платиця в магазинах залежалисе,

Как бессметочна золота казна в банках

позаплеснела,

Хочем мы молодцов на девушках повыженить,

Красных девушек замуж повыдати,

85 На добрых конях цвèтно платьице повывезти,

А бессметочну да золоту казну

На святую на Русеюшку повынести.”

Вот и царь Роман да Митриевици,

Как цитал он письмо да скорописчато,

90 Ён веть рвал да свою сизу бороду:

“Ох ты, старось, старось обледеела,

Если был бы я во старой во степени-то,

Поглядел бы я во чистòм поли,

Во чистòм поли, да кто оратует?”

95 Как ён брал-то за саблю вострую,

А пошел во цистò поле,

Кто во цистом поли оратует,

Проходил-то веть да к белому шатру.

А в шат[ы]ре спят веть не прохватятце,

100 Вить в оружиях замоцьки-ты повывертел,

Во вострых штыках носоцьки-ты повыломал,

А в вострых саблях вострицу-то попленил,

У добрых коней горлышка повышаркал,

Уж как братья со сну прохватились,

123

105 Уж как братья со сну пробудилися,

А схватилися оны да за оружьице,

А в оружьицах да замочков нет,

А в вострыих штыках да носоцьков нет,

А в вострыих саблях да вострица нет,

110 А хватилисе они да за добрых коней,

Как хотели-то да приуехати,

Добры кони-то лежат да головок нет.

У одного-то видь да глаза выкопаны,

У другого ноги-ты повыломаны,

115 Уходил1 безногого да безглазого,

“Вы ступайте куда, куда знаете.”

А вить силушка была да вить невинная

Той и не шевелил.

Как пришли-то к дядюшки,

Два братца два родимых,

120 Два племянницька да два любимых,

А говорил-то им да родной дядюшка:

“Как мне когда на святой на Русеюшки,

На Русеюшки да мне не удавалосе.”

Да на том былина и поконцилась.

(Как бы им не итти да не писать бы надсмешки,

так может и не было бы этого.)

11.

ВОЛЬГА И МИКУЛА

(“Вольга Цветославьевич”)

А жил Цветослав девяносто лет,

Тут Цветослав и преставилсе.

Осталось от Цветослава цядо милое,

Цядо милое, а дитя любимое,

5 Как Ольга да и Цветославьевиць.

Как рос Ольга, да и полнел Ольга

А до большого до возраста.

И захотелось Ольги познать все премудрости –

В синем море нырять щукою,

10 А в лесу да бегати волком серым.

Как собрал Ольга дружинушку хоробрую,

А поехал Ольга с дружиной во чисто поле,

Версту едут – нет никого,

Десять верст едут – нет никого.

15 Слышат в чистом поле покрикивает,

Паше полянку оротàй оротàюшко,

У оротаюшки кобылка да соловая,

А ведь сошка-то да кленовая,

Как пригужецьки-ты шелкòвыи.

20 Оратаюшка да на кобылку,

На кобылку да покрикивае,

Камешки-то на омешках лишь пощёлкивают.

А стоит Ольга с дружиной, любуется.

Говорит-то Ольга да Цветославьевич:

25 “Ай же, оратай оратаюшко,

Выпряги-тко кобылку да соловую,

125

Тыкни-ка сошку да кленовую,

Отстегни-тко пригужечки да шелкòвые,

А пойдем-ка ты с моей дружинушкой во

чистò поле,

30 Меня тридцать молодцев как один.”

Как послушал оратай оратаюшко:

Выпрягал-то кобылку да соловую,

Тыкнул-то сошку ту кленовую,

Отстягал он пригужечки ты шелковые,

35 А поехал-то с Ольгой во чисто поле.

Недалецько от полянки поотъехали,

Говорит-то оратай оротаюшко:

“Ай же, Вольга Цветославьевич,

Как оставили мы сошку на полянки,

40 Как бы сошку из земли выдернуть,

Как бы с омешков земельку повытряхнуть,

Как бы сошку кинуть во ракитов кус[т]

Как не ради-то проезжего, прохожего,

А ради мужичков-то деревенскиих?”

45 Как послал-то Ольга с дружиной десять

человек:

Кругом-то сошки похаживают,

Кругом-то ены сошку повёртывают,

А не могут-то ведь сошки с земли выдернуть,

С омешков земельки не могут повытряхнуть,

50 А не могли оны сошки кинуть во ракитов

кус [т].

Приезжают к Ольге-то Цветославьевичу:

“Ай же, Ольга да Цветославьевич,

Не могли мы сошки с земли выдернуть,

С омешков-то земельки да повытряхнуть,

55 Не могли мы сошку кинуть во ракитов кус[т]!

Посылает Ольга Цветославьевич дружины

двадцать человек?

Кругом-то сошки похаживают,

Как кругом сошку повёртывают,

Не могут сошки с земли выдернуть,

60 Не могут с омешков-то земельки по вытряхнуть,

Не могли оны сошку кинуть во ракитов

кус[т].

Приезжали к Ольги Цветославьевицу:

“Ай же, Ольга Цветославьевиц,

Не могли мы сошки с земли выдернуть,

126

65 Не могли мы с омешков земельки

повытряхнуть.”

Поехал сам Ольга со всей да со дружиною:

Кругом-то сошки похаживают,

Не могли оны сошку с земли выдернуть,

С омешков-то земельки повытряхнуть,

70 Не могли ены сошки кинуть во ракитов

кус [т].

Тут же приехал оратай оратаюшко,

Брал ён сошку одной рукой,

Как с земельки сошку повыдернул,

С омешков земельку повытряхнул,

75 Кинул ён сошку во ракитов кус[т].

Говорил Ольга Цветославьевиць:

“Ты скажись-ко нам, оратай оратаюшко,

Как зовут-то тебя да по имяцьки,

Звелицают тебя по отецесьву?”

80 Говорил-то оратай оратаюшко,

“Я полянку спашу, я вить хлибця напашу

А да пива наварю да вить гостей соберу,

Да я гостей соберу да всих пивом напою,

Назовут-то меня мужика деревеньского –

85 “Ай же ты, Микула Селяниновиць!”

А на том-то былинка и поконцилась.

12

ВОЛХ ВСЕСЛАВЬЕВИЧ И ИНДИЙСКОЕ ЦАРСТВО

(“Былина про Салтана царя турецкого”)

Как царь Салтан да турецкие,

Со своей царицей со турецкою,

Как сидя оны да советуют:

“Ай же ты, царица турецкая,

5 Как поеду я во славный город Киев-град,

Возьму я войска-силушки по надобью.

Привезу тебе я из города,

Я из города как из Киева,

Привезу тебе я два подароцька:

10 Привезу тебе шубку соболиную,

Как с тых ли соболей да заморскиих,

Привезу тебе одеялышко с цистых шолков.

А возьму я силу сорок тысяц.”

Говорила цариця турецькая:

15 “Ай же, Салтан, да царь турецкий,

Не держи-ко худо да худо на разуми,

Как во городи да во Киеви,

Есте сильныи могуции да богàтыри.”

В ту порушку в тое времяцько

20 Как стоял Ольга да Цветославьевиць,

А у дверей стоял да он выслухивал.

Отворял Ольга двери-то дубовыи,

Они на петелках да на шолковыих,

Как изволил Ольга взять царя турецкого,

25 Как за руцики да за белыи,

128

А за тыи за плецьки за могуции.

Говорил Ольга Цветославьевиц:

“Как у нас на святой Руси установлено,

Как не бить царя, не казнить царевицев.”

30 Как изволил Ольга бросить о кирпитов пол,

Тут царю Салтану да турецкому,

Тут ли ему-то славу поют!

Выходил Ольга от Салтана из терема,

Как от Салтана-то да от турецкого,

35 Кругом-то своего терема,

Крепось крепкая-то укрепована,

Подворотенка-то кости рыбноей,

А ведь всякими вырезами красивыма...

40 А на том-то былина и законцилась.

13

ДУНАЙ

(“Женитьба князя Владимира”)

Как во стольноем во городи во Киеви,

А у князя да у Владимира,

Как был он холостой молодец да неженатой,

Собирал-то он да почестен пер.

5 Вёлсе-продолжалсе княженецкий пер.

Были приглашены дороги гости,

Как сильныи могуции богатыри,

Как все-то людюшки да и богатая.

Как Владимер-князь гостей выспрашивал,

10 (Ён холост молодец, не женат),

Как спросил он купцей людей богатыих:

“Ай же вы, купци люди богатыи,

Ездите по разныим по городам,

Как ездите по дальныим вы по сторонам,

15 Разные товары закупаете,

А вы с прибылью товары продаваете,

Как не слыхали ли да не видали ли,

У какого ни царя либо да у царевиця,

Как у короля да у королевиця,

20 Души красной-то вы девушки,

Штобы была ена ростом одноковенная,

Толщиной-то была обложенная.

Штобы была белена да румянена,

Мне-ка, князю-то Владимиру,

25 Взять да во супружество?”

Как вси купцы, людишки они богатыи,

130

Оны все-то да отказалиси:

“Не приходилоси такой да нам-то видети!”

Как нацял Владимер и да выспрашивать:

30 “Уж вы, сильныи могуции да вы богатыри,

Ездите по разныим по сторонам,

Вы по сторонам да вы по городам.

Не видали ли да не слыхали ли

У какого царя ли, у царевиця,

35 У короля-то вить да у королевиця,

Мне-ка душицы да красной девици,

Мне-ко взять-то вить да во супружество?

Штобы была ростом-то одноковенная,

Толщиной-то была обложенная.”

40 Как богатыри да отказалисе,

Как изволил стать да на резвы ноги,

Середи стола да противо князя,

Говорил да Добрыня да таковы слова:

“Как Владимир-князь да стольнокиевский,

45 Как три года назад ехал я по городу,

Как во городи да во красноем,

Как в том во селу-то да во богатоем,

У царя-то Романа Митриевиця,

Как дви доцери да дви красныи,

50 Стояли на болхони на возвышенном,

Как носит ены цветоцьки в руках да лазуревы,

Старшая-то веть сестра а Настасья и

Романовна,

Как ведь младша Апраксия Романовна

Загляженная а ена красавиця,

55 От лиця-то как от солнышка,

Волосынька золото, другая серебряна,

Ростом-то она одноковенная,

Толщиной-то ена обложенная.”

Тут со слов-то князь со Добрыниных,

60 Kак вить влюбился да Владимир-князь,

Говорил-то вить да Владимир-князь:

“Как Добрынюшка, а да съезди-тко,

А Добрыня, съезди-тко да посватай-ко

Ко тому царю, а Роману Митреевицю,

65 A посватай-ко Апраксии да Романовной,

Как бери-тко ты да злата-сèребра,

А бери-тко сколько теби да надобно,

И берите-ко да силы-армии что надобно.”

131

Отвецял-то вить да Добрынюшка:

70 “Как не надо мне да злата-сèребра,

А не надо-то силы-армии,

Дай-ко мни-ко-ва только хорошего товарища,

Уж ты дай-ко тихого Дунаюшку:

Как тихий Дунай да сын Ивановиць

75 Как жил у царя Романа Митриевиця,

А жил Дунай и времени он девять лет,

Как катал-то он да красных девушек,

Знал Дунай заходы к нему и выходы.”

Тут говорил-то веть Владимир-князь:

80 “Как съезди-ко, да Дунай сын Иванович,

Как посватай-ко у царя Романа

Митриевиця

А как меньшу доць Апраксию Романовну.”

Говорил-то Дунай да Добрынюшке:

“Дай-ко нам два конька неежденых,

85 Два седёлышка да два недержаных

С подпругами да с шолковыма,

С стременами-то золоценыма,

Две уздецьки дай да нам недержаных.”

Тут удалыи а добры молодци

90 Как и брали коней богатырскиих,

Подзауздывали а засёдлывали,

Кладывали они войлуцьки-ты на войлуцьки,

А вить потницьки да на потницьки,

На верёх-то седёлышко-то черкальское,

95 Ведь с подпругами-то да шолковыма,

С стременами-то золòценыма,

Как садились молодцы да на добрых коней,

Брали обороны-то да богатырские –

Брали копья ты долгомерныи.

100 Как поехали да добры молодцы,

Поднялась пыль да куревка

Как от тых ли копыт да лошадиныих.

Приеждяли молодцы ко городу да ко красному,

Ко тому ко селу ко богатому,

105 Ко тому ли царю а Роману Митриевицю,

А приеждяли к палатам белокаменным.

Остоялиси да на белом двори,

Выходили они да со добрых коней,

Говорил тихий Дунай а сын Ивановиць:

110 “А стереги-ко, Добрынюшка, а добрых коней,

132

Я пойду к царю а Роману Митриевицю,

Как докладу-то да пойду делати

А о добром дели да о сватосьви,

Ко царю ли Роману да Митриевицю.”

115 Приходил-то вить тихий Дунай,

Тихий Дунай а сын Ивановиць,

Говорил-то Дунаю царь Роман Митриевиць:

“Поминали мы Дунаюшку, што живого нет,

А как Дунаюшка а сам веть приехал, вить?”.

120 Отвецял Дунай а сын Ивановиць:

“А ведь царь Роман-то Митриевиц,

Я приехал к тебе а из города да из Киева,

Как от князя я приехал от Владимира,

Как приехал я к теби да посватати,

125 Как посватать твоей я меньшей доцери

И за князя-то за Владимира,

На Апраксии вить Романовной.”

Как говорил-то вить а Роман Митриевиць:

“Уж ты, тихий Дунай был Ивановиць,

130 Отрубил ты мни словом буйну голову,

А засадил ты у меня старшу дочь да во

девочесьви,

Отрублю я теби да буйну голову!”

Тут веть тихий Дунай а сын Ивановиць,

По палате-то он запохаживал,

135 А немило на царя завыглядывал,

Как теснул кулаком он кулаком

богатырскиим,

А теснул кулаком по дубову столу,

Розлетелся дубовый стол на маленьки на

церешки.

Тот же царь Роман Митриевиць вить

140 От Дунаюшка подале убираетце,

Куньей шубонькой да укрываетце.

Говорил-то царь Роман Митриевиць веть:

“Уж ты, тихий Дунай сын Ивановиць,

А оставь-ко меня да во живности,

145 А доцерей-то моих да хоть обых возьми!”

А знал Дунаюшко, где живе Апраксия,

Как в возвышенном она во тереми,

Как залежецьки Дунаюшка отдергивал,

А замоцки да те ль выщёлкивал,

150 Приходил Дунай во высок терем:

133

“Здравствуй, Апраксия Романовна!”

Говорила Апраксия Романовна:

“Поминали мы Дунаюшка а живого нет,

А Дунаюшка а к нам веть приехал вить.”

155 Говорил Дунай да сын Ивановиць:

“А приехал я, Апраксия Романовна,

Я из Киева как от князя-то от Владимера,

А тебя посватать да красну девушку,

Как желашь итти да во супружество?”

160 Отвецяла Апраксия да Романовна:

“Я три годику господу богу молиласи,

Как бы мне попась за князя за Владимера,

А попасть да во супружество!”

А тут Дунаюшка а спускался с терема.

165 Одевали Апраксию да как красну девушку.

Как садил-то Дунай Апраксию Романовну

А к Добрынюшки на добра коня,

Сам поехал след охранителем.

Выеждяли они во цистó поле,

170 Как туця-то след да летит тёмная,

Так с угора след еде Настасья

Романовна:

“Уж ты, тихий Дунай да сын Ивановиць,

А засадил меня да во девоцесьво,

Сделаем-ка мы с тобой договор такой:

175 Если ты меня собьешь со добра коня,

То руби мни от стыду буйну голову,

Если я тебя собью да со добра коня –

То бери меня за себя во супружество!”

Тут же ены поразъехались

180 По цисту полю на три поприща,

Как вместо оны как веть стóлкнулись,

Копьями долгомерными оны щёлнулись,

Как сбила Настасья Дуная со бела коня.

Тут же вить оны да поехали,

185 А поехали – не одну Апраксию везут,

А везет Дунай Настасью да Романовну.

Как во городи да во Киеви,

Да ко князю ко Владимиру,

Дожидают-то дорогих гостей,

Со великой стрецяют их со великой

поцесью.

190 Тут же повенцяли князя Владимира

134

Как с Апраксией со Романовной,

Как тихий Дунай сын Ивановиць

Повенцялся с Настасьей да Романовной,

Тут же дали пер на весь-то мир,

195 А на том былинка и поконциласи.

---

1 Ср. с текстом Антонова (Пудожье), Гильфердинг, № 66.

1 При пении в 1939 г. этот стих Конашков пропустил.

1 Ср. у Сорокина (Гильфердинг, № 71):

А й как изымали двух королевскиих племянников.

А й бoльшому брату копали ведь со лба да очи

ясныи,

А й мeньшому отрубили ноги резвыи,

А й садили безногого на безглазого,

А й отпущали ведь в землю да во литовскую.