БЫЛИНЫ ФЕДОРА АНДРЕЕВИЧА КОНАШКОВА

1.

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СОЛОВЕЙ-

РАЗБОЙНИК

(“Про Илью Муромца и Соловья-разбойника”)

А не волна ли в мори сволноваласе,

Не волна-то в мори сволноваласе,

Сволновалсе-то да Калин-царь,

Сволновалсе-то Калин-царь со тотарами.

5 Как велика слава идет да на Киев-град,

Как побольше слава идет на князя на Владимира,

Как Калин-царь выговариват:

“Ай же ты, тотарин со тотарами,

Сколько ты имеешь силы-армии?

10 Как имею я силы сорок тысяцей

(Как говорит-то сам да Калин-царь),

У мня силушки-то ведь понàбрано.

У мня силушки позаправлено,

Так веть моей-то силы смету нет,

15 Как отправим-то мы большою силу.”

Отправлял он силы в сорок тысяцей,

Штобы забрать с полон славный город Киев-

град.

Как в тую порушку, в тую времяцько,

Как по городу да по Мурому

20 И идут два старьця, два старыих,

А две каликушки иде, да две прохожии.

Заходили-то в небольшую хижину,

Где живет по имени Ильюшенька,

Тридцать лет сидня сидит,

68

25 Не владел Илья не ножками а й не

руцьками,

А в глазах у Ильи не было зреньиця.

Как сидят каликушки аль прохожие,

Говорят-то вить старицы старыи:

“Илья Муромец а сын ли Ивановиць,

30 А не сойдетсе ли а милостинка нам падàть,

А ведь хлибушка-то, дару божего?”

А отвецял-то вить как Ильюшенька:

“Ай же вы слышу два старца, два старыих,

Две каликушки, а две прихожии,

35 Как не владею я а не руцьками,

А не руцьками, а й не ножками,

Во глазах у мня а нету зрения,

Я бы рад вам подать-то милостиньку,

Да сижу я тридцать лет сиднем.”

40 Говорили-то старци-то старыи:

“А сходи-то, Ильюшенька, потихошонько,

А дай-ко нам хлибца, дара божего.”

Как сходил Илья потихошеньку,

Плавал он на коленочках,

45 А принес им хлебец поблизёшенько,

Поклонилсе Илья понизёшеньку,

Как старьцы хлебца покушали;

“Ай же, Ильюшенька, у тя хлебец сытный,

А принесет-ко, Илья, нам бразу пива

пьяного?”

50 Как сходил-то Илья потихошеньку,

Церпанул он бразу полнёшенько,

А принес-то, поклонилсе понизёшенько,

Старци попили, остатоцьки Ильюшенке-то

подали:

“Как допей-ко, Ильюшенька, остатоцьки.”

55 Допивал-то Илья да остатоцьки,

А спросили у Ильи-то старци старыи,

А старци старыи, а каликушки прохожие;

“Што же ты, Илья, в себе цювствуешь?”

Отвецял Илья: “Я нынь совсим здоров!”

60 – “А сходи-тко, Илья, да принеси-ко нам

Еще бразу-то пива пьяного!”

Как сходил-то Илья, принес пива пьяного,

Поклонилсе старцям понизёшенько,

Старцы да ему подали:

69

65 “А допей -ко, Ильюшенька, остатоцьки!”

Допивал Ильюшенька остатоцьки.

И спросили у Ильи да старци старыи:

“Што же ты, Илья, да в себе цювствуешь?”

– “Цювствую в себе я силу-то великую”.

70 – “А какую ты, Илья, да силу цювствуешь?”

– “А такую силу в себе цювствую:

Если был бы во земли столòб,

Во земли столòб, да во столбу кольцо,

Штобы можно было руцьками да захватицься,

75 Повернул бы я землю-мать вокруг!”

Как говорят старцы да промеж себя:

“Што такую если силу да Илье оставити,

То не будет Ильи да земля-мать носить,

Да незаможе Ильи да доброй конь возить,

80 Надо-тко у Ильи нам силы поубавити.”

“А сходи-ко ты, да Ильюшенька,

Принеси-ко нам и бразу пива пьяного!”

Как пошел Ильюша веселёшенько,

Церпанул-то бразу нива он полнёшенько,

85 Приходил Илья к старцам поблизёшенько,

Поклонилсе Ильюша понизенько.

Старци попили да Илыошеньки вить подали:

“Допей-ко, Ильюшенька, достатоцьки.”

Допивал Ильюшенька остатоцьки,

90 Тут спросили у Ильи да старци старыи:

“Што же нынь, Илья, да в себе цювствуешь?”

– “Половину у меня да силы убыло!”

– “Господь тебе этой силушкой благословит,

Будет тебе смерть на бою не писана!”

95 Как тут же два старця, два старыих,

А вынимали кипицю с златом-сèребром,

А насыпали оны денег сколько было надобно,

А сказали старцы-ты Ильюшеньке:

“Как завтрашным дèнецьком,

100 Иди-ко, Ильюшенька, на рыночок.

Приведет-то дедушка жеребцика,

На шолковоем да на поводи,

Што он спросит, то и дай ему,

Как корми-ка, Ильюшенька, жеребцика,

105 А корми-ко пшеном да белоярою,

А корми-ко, Ильюшенька, да до тыих пор,

Как будет жеребцик-то копытом бить,

70

А копытом будет бить да землю-мать бунцить,

А выводи-ко на кажный-то дèнецек,

110 Поутру выводи покататися.

А будет на нем шерстоцька сменятися,

Тут, Ильюшенька, седлай его,

А седлай да и засёдлывай,

Поежжай-ко во город Киев-град.”

115 Тут шел-то Ильюшенька,

А шел Ильюшенька-то на рыночок,

И везет-то сивушку старицек да сивогривушку.

“А, дедушко, не продажной ли у тя

жеребцик?”

Говорил-то ему дедушка:

120 “Бери-ко этого жеребцика,

А я прошу я да петьсот рублей.”

Тут Илья-то дал да петьсот рублей.

А тут Ильюшенька служил во городи во

Киеви,

А служил он ранную обедню воскресенскую,

125 A он к поздней обедни хотел поспеть в Киев-

град.

Доежжал Илья до села до Калинина,

У села-то вить у Калинина,

Как стоит-то татарин со татарами,

На него ли идет-то тотарин со тотарами.

130 Как спросил-то Ильюшенька:

“А куда ты, тотарин, пробираессе?

До цего же ты, тотарин, домогаессе?”

Отвецял тотарин со тотарами:

– “Я иду ко городу ко Киеву,

135 А хоцу я город во полон забрать.

Вы куда идете, добрый молодец?”

Отвецял тотарину Ильюшенька:

“Как я веть еду ко городу ко Киеву,

А ко князю я еду ко Владимиру,

140 А стоять за веру за крещеную,

А берегци я церковки соборныи

Да за дом пресвятые богородицы.”

Говорил тотарин со тотарами:

“Как ты один едешь, доброй молодец?

145 Я иду, у мня войска сорок тысяцей!”

Тут Ильюшенька с тотарами раздорил

вить.

71

И у Ильюшеньки оборона была богатырская –

Копье-то было да долгомерное,

И направилсе Илья на силу тотарскую:

150 Куды махнет Илья – да падет улица,

Перемахне Илья – да падут да переулоцьки,

А которы на убег-то вслед не гонетце.

Туй-то рать-то силу да великую,

Как Илыошенька да повыщелкал,

155 Приеждял Илья в село да во Калинино.

Не нашел Илья в селе-то никого-то вить:

Вси калининци да смородягиньци

Собралисе все да во божьей церкви,

Во божьей церкви, да стоят-то каютце,

160 Стоят каютце да причащаютце –

Воевать с тотарами оны справляютце.

Проговорил-то Ильюшенька:

“Вы калининцы да смородягинцы,

Што вы каетесь да прицящаетесь,

165 Да далеко ли то вы да отправляетесь?”

Отвецяли калининьци да смородягиньци:

“А й удаленькая да ты удаленька,

Ой как едет к нам тотарин со тотарами, –

Со тотарами воевать мы собираемсе!

170 A как силы стоит как цёрного да ворона,

То мы каемсе да прицящаемсе!”

Говорил-то тут да Ильюшенька:

– “Вы, калининьцы да смородягиньцы,

Вы сходите-ко, вы да поглядите-ко,

175 Ище што-то там да сила вделает?

Ена што да там работает?

Как пождем мы тогда артелоцькой.”

А не смеют-то итти да во цисто поле,

Оны выстали да в колоколенки,

180 Увидали силушка лежит побитая.

Тут скорилисе да все смолилисе:

“Как удаленька да запаленька, добрый

молодець,

Добрый молодець, а й удаленька да

запаленька,

Ты живи у нас да будем тя слушати,

185 Што прикажешь нам да будем делати,

Как зовут тебя да по имяцьки,

Звелицяют тебя да по отецесву?”

72

Отвецял-то веть да Ильюшенька:

“Я есть из города да из Мурома.

190 Благочèсныих-то да родителей,

У мня татенька Иван да Тимофеевиць,

У мня маменька Просенья да Яколевна.

Как зовут меня да Ильюшенькой,

Кто пожалует, я сын Ивановиць.

195 Вы, калининьци да смородягиньци,

Расскажите-ко мне, да расскажите-ко,

А куда есте дороженька во Киев-град?”

Говорили калининьци да смородягиньци,

Рассказали про путь-дороженьку:

200 “Как окольная дорожка полтораста верст,

А прямоеждяя старинна дорожка замуравлена:

Поселился Соловей да Рахматов веть.

Как сидит Соловей да на семи дубах,

Свищет Соловей по-соловьиному,

205 Как шипит Соловей по-змеиному

Крицит Соловей да по-звериному.

Как нельзя ехать по тоей добру молодцу,

Убиват ево Соловей свистом соловьиныим,

И сыновья-то вить да поженены,

210 A доцери замуж да повыданы.

Как у Соловьюшка стоит палата

белокаменна,

Как кругом-то веть обстановлена

Штыкама ена вострима,

А на каждом штыке да насажена вить

215 Головушка-то циловицья-то,

Головушки целовецьи богатырски вить.

А нельзя-то ехать-то Ильюшеньке.”

“Ай калининцы да смородягиньцы,

(Говорит-то Ильюшенька да сын Муромец),

220 А поеду я дорожкой прямоеждою.”

А веть ехал-то да Ильюшенька,

По дороженьки да подписывал:

“Первая поездка по дорожки Ильи Муромца.”

Доеждял Ильюша до Соловья до Рохматова.

225 Как услышал Соловей топот лошадиную,

И засвистал Соловей по-соловьиному,

Зашипел Соловей по-змеиному,

Закрицял Соловей по-звериному.

Под Ильюшей добрый конь на коленка пал,

73

230 Ильюша бил его прутом железныим,

Бил коню-то да приговаривал:

“Ох ты, ненасытна брюшина, пеловой мешок.

Нигде ты на войнах да небывальщина,

По свисту ты – неслыхальщина,

235 И по крику – зверина неслыхальщина!”

А нарвал Ильюшенька листоцики да маковны,

Как у себя да у добра коня

Илья уши-то да затупывал,

Тут Ильюшенька натягивал тетивку да

шолковую,

240 Во тугом луку да потугёшенько,

Направлял-то стрелоцьку каленую да

прямошенько,

Как спустил Соловьюшку во правый глаз.

Вылетала стрела да во лево ушко,

Свернулся Соловей да со свово гнезда

245 И пал Соловей да на сыру землю.

Как забил Соловья Илья во тóроки,

Привязал Соловьюшку ко стремены,

Как повез-то Ильюшенька Соловья

Рахматова,

А повез Соловьюшку во Киев-град.

250 Как сравнялся-то с домом с Соловьиным,

Как увидали детушки да Соловьевы;

“Ай же, наша родна матушка,

Как еде наш-то ведь батюшко,

Как везе какого-то да мужицёноцька,

255 Мужицёноцька у стремени везе.”

Поглядела-то матушка да и говорит:

“Ай вы, мои да млады детушки,

Как какой-то сиде мужицёноцька,

А нашего-то батюшко у стремены везе.”

260 Говорят-то детушки да Соловьевыи:

“Помани-ко ты, да наша матушка,

Не отдает нам да батюшку?”

Как сравнялсе тут прям окошоцек,

А говорит, крыцит да тут Соловьюшко:

265 “Как зятевья мои да доцери,

Как просите-ко да вы Ильюшеньку,

Што заехал бы во гостебище,

Откупляйте-ко своего да батюшку,

Вы давайте ему денег двадцать тысяцей,

74

270 Не возмет, если двадцать тысяцей,

Выдавайте сорок тысяцей,

Вы зовите-ко в гости Ильюшенька

Хлеба-соли вы да покушати.”

Тут Ильюшенька да поехал вить.

275 А была дочь у Соловья богàтырка,

А сидела она над вòротами,

А держала-то в руках да подворотенку,

Весом подворотня была сорок пуд.

Как кидала Ильюши по плецькам по могуциим,

Как голзанула подворотня на сыру землю.

280 A пнул-то он да под задницу,

А улетела доцурка да неведомо куда.

Говорил-то вить Ильюшенька:

“Хорошо бы погостить, да нацяли цестить.”

И повез Соловьюшку Ильюшенька во Киев-град,

285 Говорил-то сыновьям, доцерям Соловьюшко:

“Вы давайте Ильюши пять боцек злата-сèребра, Откупляйте свово батюшку.”

Говорили-то да млады детушки:

“Как возьми, Ильюша, пять боцек злата-

290 сèребра,

А оставь-ко нам родного батюшко.”

Говорил-то детушкам да Ильюшенька:

“Вы, млады детушки да Соловьевы,

Вы катите боцьки да во Киев-град,

295 Я отдам-то вам там батюшку.”

Как поехал-то да Ильюшенька,

Да приехал Ильюшенька во Киев-град,

Привязал добра коня да у города,

Ко тому ли ко столбу ко тоцёному,

300 Ко колецику да золоцёному,

Да насыпал-то пшены да белоярою.

Сам пошел Илья ко князю ко Владимиру,

Приглашен-то был за столы да за дубовыи.

Тут Владимер-князь да стал выспрашивать:

305 “Как, заеждей удалой добрый молодец,

Ты какоей в земли да ты какой орды,

Ты какого ты да роду-племени,

Как зовут тебя да веть по имецьки,

Велицяют тебя да по отецесьву?”

310 Отвецал-то да Илья да Муромец:

“Я есь из города да есь из Мурома,

75

А я родителя да блàгого,

У меня тятенька Иван да Муромец,

У мня маменька Апрасенья да Яколевна,

315 А как зовут меня Ильюшенька,

А кто пожалует – я сын Ивановиць.”

Говорил-то да Владимир-князь:

“Какими ты городами был?”

Отвецял-то ведь князю Ильюшенька:

320 “Я служил раннюю обеденку воскресенскую

в Чернигови,

Обещался я попась к позной к обеденке во

Киев-град.”

– “А ведь какой же дорожкой ехали?”

– “А как ехал я дорожкой прямоеждою,

А на дорожке прямоеждоей,

325 А там сидит Соловей да Рохматовиц,

Соловей свищет по-соловьиному,

Ен шипит Соловей да по-змеиному,

Крицит Соловей да по-звериному.”

– “Как какой же ё Соловей?”

330 – “А привезен у мня да во Киев-град.”

Все богатыри все взволновалисе,

Все богатыри да разгляделисе,

“Ну, сходи-ко ты, Ильюшенька,

А приведи-ко нам да на широкой двор!”

335 Как пошел-то вить Ильюшенька,

Взял коня-то вить богатырского,

Как Соловьюшко в тороках да у стремени,

Тут Владимер-князь с княгинею со Опраксией,

Все-то сильныи вышли да богатыри

340 На Соловьюшко полюбоватисе.

Говорил тут Соловьюшку Владимер-князь:

“Как засвисти-ко, Соловьюшко,

по-соловьиному,

Зашипи-ко, Соловей, да по-змеиному,

Закрыци-ко, Соловей, да по-звериному!”

345 Говорит-то Владимиру Соловьюшка:

“Как сегодня, да Владимир-князь,

Не у тебя б ел да кушал вить,

Не тебя я буду слушати.

Ел я, кушал сегодня у Ильюшеньки,

350 То Ильюшеньку я буду слушати.”

А говорил-то вить Ильюшенька:

76

“Как Владимир-князь да стольнокиевской,

Как уста у Соловьюшка позапечятались,

От удару-то да от великого,

355 Так налей-ко ты Соловьюшку

Цяру ему налей да зелена вина,

Ты другой раз лей да пива пьяного,

Третьего налей да меду стоялого.”

Приказал подать Владимир-князь,

360 Выпивал-то вить Соловьюшко,

Не дождался спросу-то Ильюшка,

А засвистал Соловей по-соловьиному,

Зашипел Соловей да по-змеиному,

Закрицял Соловей да по-звериному.

365 В теремах маковки кои оборвалисе,

На дворе-то вси да развалялисе,

Все заплавали да раскаракулями,

Тут же да Ильюшенька хватил Апраксию

Романовну,

Потащил-то в палату белокаменну,

370 А Владимир-князь далеко кричит:

“А уйми-тко, да Ильюшенька, Соловьюшку,

Мы наслушались, налюбовалисе,

До бесцюствия на белом двори да

наплавались.”

А говорил-то Владимер-князь:

375 “Што ты знал, то и делай да с Соловьюшком.”

Как выходил-то Ильюшенька,

Еще катят-то Соловьевы да детушки,

А говорил-то тут Ильюшенька:

“Уж вы, детушки да Соловьевые,

380 Как не надо мне да злата-сèребра,

А злато-сèребро да есть граблено,

Вы катите-ко возвратно злато-сèребро.

А спущу-то я вам да батюшку!”

Укатили боцьки с златом-серебром,

385 Ко своей-то да родной матушки.

А говорил-то веть Ильюшенька;

“Как бежи-ко ты да во весь-то дух,

Как спущу-то я стрелоцьку каленую:

Если паде стрелка во сыру землю,

390 Да мимо тебя, да Соловьюшко,

То уйдешь-то, Соловьюшко, ко детушкам.”

Побежал Соловьюшко скорёшенько,

77

Спустил Илья вслед стрелоцьку каленую.

А пала стрела Соловьюшке да во сердце,

395 Да растенулсе тут Соловьюшка да по

дороженьке

Тут Соловьюшку да веть славу поют,

А на том-то былинка та поконцилась.

2

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ИДОЛИЩЕ

(“Былина об Идолище”)

Как Ильюшенька у князя у Владимира

И просился проездить по городам.

И говорил-то вить Владимир-князь:

“Погуляй-ко, Ильюша, трои сутоньки.”

5 Как Ильюшино серденько разгорелося:

“Ох, как не с ким мни силы пробовать,

Не с ким мне плеця-то да богатырского. ”

Как идет старицёк староматёрый,

А идет да на клюху опираетце,

10 Сам старицёк иде да пробираетце.

Как Ильюша поклонился понизешенько –

А старицёк да поклонился до самой земли,

А шапонька с головушки у старицька да

повыпала.

Да вить спрашивает Ильюшенька:

15 “Да откуль идешь, да дедушко?”

Отвецял старицёк да староматерой:

“Я иду из города из Киева.”

Говорил вить да Ильюшенька:

“Как вот во городи да веть во Киеви

20 А веть всё да не по-старому,

А вить всё да не попрежнему?”

Отвецял старицёк да староматерой:

“А во городи да во Киеви

Ненецю всё-то есть да не по-старому,

25 Ныньце всё-то есть да не попрежнему –

79

Как наехало Идолище неверное,

А сидит у князя у Владимира,

Сидит в палатах да белокаменных.

Тут скруцинулся да Владимир-князь,

30 Не допустит слуг-то княжецких,

А чтобы он, сам князь Владимир, стоял

Да со княгиней с Опраксией,

Да подавал бы да напитоцки да медвяные.”

Сколышился Илыоша скоро ехати,

35 Говорил старицёк да староматерый:

“А подай-ко, Ильюша, мне шапоньку.”

Ей как ножкой хотел да закорюцити –

А шапонька да не шатаетце.

А скоцил-то Ильюша со добра коня

40 А хватил шапоньку да он веть за поля –

А шапонька да не шатаетце.

А што веть у Ильюши да силы было-то

Как схватил шапку со всей поры,

По грудям во сыру землю зашел,

45 Говорил-то старицёк да староматерой:

“Хорошо, Ильюша, силы цювствуешь?

Как спустися, Ильюшенька, с добра коня,

А скинь-ко свои платья богатырскии,

А одень-ко мои платьиця калицьни,

50 Да возьми-ко шапоньку мою да на

головушку,

(И дал ему клюху да оператися),

И иди-ко ты каликой да прохожею.”

И пошел Ильюшенька да во Киев-град,

Приходил каликой к князю ко Владимиру.

55 Отворял-то да двери дубовые.

А остановился-то у дверей-то веть:

Как сидит Идолище неверное да поганое

А командует над князем со княгинею.

Говорила калика перехожая:

60 “Ай же ты, Идолище неверное,

Не найдется ли милостинки подать,

Для Илье да Илье Муромца?”

Как Идолище сподлобья да выглядывал,

Говорил Идолище неверное:

65 “Эко славный богатырь у вас Ильюшенька,

Много ли ваш богатырь хлеба ес?”

Отвецял-то тут Ильюшенька:

80

“Как и ест-то он да три фунтика,

Да и то-то сыт быват.”

70 А говорит-то Идолище:

“А по скольку-то ваш Ильюша пива пьет?”

– “Наш Ильюша выпьет три цяроцьки,

Ен и сутки сыт быват.”

– “А некакой-то Илья да богатырь есь,

75 А я с трех пецей да хлеба съем,

А я с трех боцек да пива пью.”

Говорит-то Идолищу Ильюшенька:

“Вить раньше много корова ела, она лопнула,

Ена ела-пила да и лопнула,

80 Так же лопнешь ты, Идолище поганое.”

Как Ильюшенька к Идолищу подвигается,

А Идолище от Ильюшеньки да обряжается.

А треснул Илья шапоцькой Идолищу поганое,

Да хватил Идолищу Илья за ноги,

А потащил головой стукать-то по крыльцам

веть,

Вытащил да на широкий двор,

Приказал зажигать груду-ту великую,

Тут Идолище поганое да сожгали,

А пепел-то спустили да по ветру тот,

90 Тут Идолищу да и слава пала.

2-а

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ИДОЛИЩЕ1

Как Ильюшенька привез к князю Владимиру

А ведь Соловьюшка Рохматова,

То Ильюшеньку приняли с почестью.

А Владимир-князь стольнокиевский

5 Дал Ильюшеньке прогулятися,

Как по разныим ездить по городам,

А по дальным ездить по сторонам.

Вот Ильюшенька ездил, гулял целых два

месяца,

Едет Ильюшенька во славный во Киев-град,

10 Как на дорожке Ильюша пораздумался:

“Как разгорелося мое сердце богатырское,

Не с кем мне силушки попробовать.”

Попадат Ильюше навстречу старичок

староматерный,

Ильюша старичку поклонилася понизёшенько

15 А старичок Ильюше поклонилася до сырой

земли,

Как шапочку с головки старичок выронил,

Ильюшенька и поехал ведь.

Старичок говорит староматерый:

“Подай мне, Ильюшенька, шапочку,

20 Наклониться тяжело, ведь, мне.”

82

Ильюшенька наклонился ведь,

Хочет шапочку поднять он ножкою,

А шапочка на земельке не шатается,

Ильюшенька скочил да со добра коня,

25 Хватил (хотел одной рукой оторвать поля у

шапочки),

А шапочка не шатается,

Потом он хотел двумя ручками оторвать поля у

шапочки,

А шапочка не шатается,

Сам зашел по грудям в сыру землю,

30 И говорит старичок староматерый:

“Ай же ты, Ильюшенька, большу ли ты силу

в себе чувствуешь?”

(Тут Ильюшенька и поехал ведь),

И спросил Ильюшенька:

“Дедушка, давно ли ты из города из Киева?

35 Всё ли во городе во Киеве по-старому,

попрежнему?”

Как отвечал старичок староматерый:

“И как я сегодня из города из Киева,

А во городе во Киеве всё не по-старому,

всё не попрежнему,

Как у князя, у Владимира, за столами сидит

Идолище поганое,

40 Третьи уж суточки,

И не допускает никаких слуг,

Чтоб подносили ему питва медвяные, яства

сахàрные

Сам Владимир-князь и Опраксия Романовна,

Так скручинился князь и опечалился.”

45 Говорит дедушка:

“Ильюшенька, скинь свои платья богатырские,

И спусти добра коня,

А надень мои платья каличие.”

И дал ему шапочку пуховую.

50 Взял Ильюшенька батожок,

Старичок сказал:

“Этой только шапочкой ты убьешь Едòлище

поганое.”

И пришел Ильюшенька к князю Владимиру,

Пришел в палаты белокаменные,

55 Отворил двери и стал у двери,

83

И смотрит Ильюша на Идолище,

Как Идолище за столом у князя командует,

А князь с княгиней ходят невеселые,

И стоит Ильюшенька и смотрит на Идолище,

60 И говорит:

“Идолище, не сойдется ли хлебца ради Ильи

Муромца?”

Идолище сказал:

“Какой у вас в славе богатырь Илья?

Я бы сразу ему голову свернул.”

65 А Илья говорит:

“Такой Илья, как и я.”

– “Помногу ли ваш Илья в сутки хлеба ест?”

– “Наш Ильюшенька ест три фунтика

И сыт быват на суточки.”

70 – “А помногу ён пива в сутки пьет?”

– “А Ильюшенька по ковшичку только в

сутки пива пьет и сыт живет.”

– “Некое-какой ваш богатырь!

А я по бочки в сутки пива пью,

75 С двух печей я хлеб съем!”

Ильюша говорит:

“Много корова ела, да лопнула,

Так и ты лопнешь.”

Идолище на Ильюшу завыглядывал,

А Ильюшенька к Идолищу поближе

двигается,

80 А Идолище косится да от Ильюшеньки

подальше убирается,

Ильюшенька подскочил к Идолищу да

хлопнул по косице шапочкой,

Котора шапочка у дедушки дана была,

Идолище вдоль лавки растянулся ведь,

85 И хватил Ильюша Идолища за ноги

И потащил по крыльцам ведь,

Одна голова у Идолища пощёлкивает.

Вытащил Ильюша Идолище круг города

И приказал зажечь груду дров,

90 И кинул Идолища в огонь

(Идолище сожгали и пепел пустили по

воздуху, чтобы и духу-то не было Идолища).

Тым былина наша и покончилася. Вот оно

как было!

84

3

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И КАЛИН-ЦАРЬ1

После Идолища шло у Владимира-князя

Благое время десять лет,

Как Ильюшенька охранял у князя Владимира

Город Киев десять лет,

5 И сильныи, могучии богатыри

Ездили по городу по Киеву

И проживали у города у Киева.

Прошло всего времени за десять лет –

Тут нашлись людишки да лихие-то,

10 Стали к князю да похаживать,

Стали князю Владимеру да выговаривать:

“Как хочет-то Ильюшенька отобрать от тебя

твое княжество.

Со сильными, могучими богàтырьми.”

Тут князь да позадумался,

15 Позадумался да пораздумался:

“Что такой богатырь Ильюшенька,

Да с сильными, могучими богàтырьми,

Да отнимут от меня княжество,

И будет управлять с сильными, могучими

богàтырьми.”

20 И приказал Владимер-князь

Посадить Ильюшеньку в погреб во глубокий.

Как Ильюшенька да благой ведь был,

85

Он мог бы со всеми има управиться,

Да шел, ведь, он своею волею, не упираетце,

25 A иде он да низко покланяице.

Как у князя-то Владимера была ведь

племянница,

Красной девушке да лет четырнадцать,

Как просила она да своих родных:

“Прокопайте вы ведь дорожку подземельную,

30 Как к тем погребам ко глубоким,

Где посажен у дядюшки Ильюшенька,

Буду я носить Ильюшеньке

Как на всякий-то на дèнечик

Хлеба, дара божьего.

35 Как читала я, красна девушка,

В книгах-то евангельских,

Что Илье на бою, да смерть не писана.”

И носила она, красна девушка,

Во всякой дèничек.

40 Прошло времячко-то три году,

Как тут наехал-то да Калин-царь,

Наехал Калин-царь да со тотарами,

Нагнал силы как чёрного ворона,

Ко городу ко Киеву.

45 Как проведал-то да Калин-царь,

Что Ильюши живого нет,

Тут как пишет да Калин-царь:

“Уж князь Владимер стольнокиевской,

Приехали к тебе гостюшки немилые,

50 Да немилы к тебе гости нелюбимы,

Калин-царь да со тотарами,

Навели силы, так и сметы нет.

Отворяй-ко ты ворота да широкие,

Как запускай-ко твоих да дорогих гостей,

55 Как катай-ко бочки по чисту полю,

Как ты с винами да с пивами.”

Как подавал Калин-царь писёмышко тотарину,

Приходил тотарин ко князю ко Владимеру

Да в палату белокаменну,

60 На стол кидал писёмышко,

Сам садился на лавочку.

Как Владимер-князь читал письмо,

распечатывал.

Тут сам Владимер порасплакалсе:

86

“Как некем мне да заменитьсе,

65 Как во городе, да во стольном граде Киеве

Нету сильных, могучих богàтырей, –

Все богатыри да по разъездам ведь.

Как Ильюшеньки, того и живого нет!”

Как увидала-то его да племянница

70 Да говорит она ему князю Владимеру:

“Как мой да родной дядюшка,

Как мы сходим-ко да попросим-ко

В погреба ты во глубокие,

Как Ильюшеньку да попросим-ко?”

75 А Владимер-князь да расплакалсе:

“У Ильюшеньки до сих пор и костей-то нет!”

А говорила-то племянница:

“Как я читала-то книги-ты евангельски –

На бою Илье смерть не писана.”

80 Приказал да Владимер-князь:

“Возьмите как лопаточки, разройте-ка,

Я посмотрю своего да племянника.”

Как отворяли двери-то дубовые,

Как сидит у стола-то Ильюшенька,

85 А горит-то на столе свеча-то сальная,

А сидит, читает Ильюшенька да еванделие.

Тут Владимер-князь у Ильюшеньки прощается:

“Я чужого-то ума да послушал, ведь,

А надо вперед-то своим умом жить!

90 А прости-ко меня да такой беды.”

Тут Ильюшенька да не сердится,

Да говорит-то Ильюшенька князю Владимиру:

“Что ты Калину отписывал?”

– “Ничего я не знал да отписать ему.”

95 Брал Илыоша бумагу и чернила ведь,

Начал Ильюшенька отписывать:

“Ай да ты, Калин-царь,

Дай-ка ты нам строку да на три году,

А не дашь ты нам строку на три году,

100 Дай ты строку на три месяца,

А не дашь ты нам строку на три месяца,

Дай же строку на три дня,

А не дашь нам строку на три дня,

Дай-ка строку на три часа –

105 Наварить-то нам зелена вина,

Накурить-то нам пива пьяного,

87

Раскотать-то бочки по всему граду,

По всему граду да по чисту полю,

Угостить твоя вся сила-армия.”

110 Тут подал Владимеру Ильюшенька писёмышко:

“Ты отправь да царю-Калину.”

Как выходил из погребов да тут Ильюшенька,

Выходил Ильюшенька да во чисто поле,

Крикнул Илья по-богатырскому,

115 Богатырским да своим голосом,

Вызывать своего Сивушку-Сивогривушку,

Своего коня богатырского.

Как добрый конь бежит, так земля-мать

дрожит,

Как садился Ильюша на добра коня,

120 Со всей приправой богатырской.

Как ехал Ильюшенька на рать-силу великую.

Как видит Ильюшенька-то ведь,

Как у царя-то да у Калина ведь,

Силушки-то нагнано да великая,

125 Стоит как чёрного да ворона,

Серу волку не обрыскати,

Черну ворону силы не ограяти:

“А нать мне молодцу, Ильюшеньке,

По силы да проехати.”

130 Как начал Ильюшенька силушку

Бить своим копьём богатырским,

Куда махнет – падут улицей,

А перемахнет – переулочком.

Как у них, у тотар у неверных,

135 Выкопано три подкопа богатырских.

Как в первый подкоп добрый конь вскочил,

Ильюшеньку повынес ведь,

И в другой вскочил,

Ильюшеньку повынес ведь,

140 А с третьего подкопа добрый конь

Да сам повыскочил,

А Ильюшенька с добра коня да выпал ведь.

Тут обстали кругом тотара неверные,

И приходил тут сам да Калин-царь.

145 И говорит-то Калин-царь:

“А поминали мы Ильюшеньку,

Что Ильюшеньки живого нет,

А Ильюшенька во старой степени да поезживает.

88

А перейди-ко, Ильюшенька, к нам-то ведь,

150 Ты, Ильюшенька, стой да за нас-то ведь,

Будем мы кормить да содержать тебя

До твоей смерти-то.”

Отвечал-то да Ильюшенька:

“Ай же ты, собака Калин-царь,

155 Говоришь ты речи неразумные,

Если бы у меня была бы да сила моя

За твои слова да за неразумные

Отрубил бы я твою буйну голову!”

Говорит да Калин-царь:

160 “Нынь, Ильюшенька, у тебя да не своя

воля”.

И связали у Ильюшеньки ручки белые,

Сковали у Ильюши ножки резвые,

И приказал Калин-царь отвести Ильюшеньку

На казнь на смертную,

165 Отрубить Ильи буйну голову.

И повели татаре неверные,

Повели по городу по Киеву,

Мимо церковки да соборныи.

Как Ильюшенька да смолился ведь:

170 “Ух вы, киевски да угодники,

Дома пресвятой богородицы,

Вы роскуйте у Ильи ножки резвые,

Да ручки белые, да ножки резвые

Если буде у меня да своя воля,

175 He дайте-ка Калину надсмехатисе,

Надсмехатисе да надругатисе.”

Тут ведь киевские угодники

Росковали ножки резвые,

Ножки резвые, ручки белые,

180 Стала у Ильюшеньки своя воля,

Как хватил Илья тотарина-то за ноги,

А что рядом было, то всех повыщелкал.

Выходил Ильюша во чистò поле,

Крикнул голосом своим да богатырским,

185 Вызывал Илья своего добра коня,

Добрый конь бежит, земля-мать дрожит,

Со всей он приправой богатырскою.

Как садился Ильюша на горы на высокие,

Глядел Ильюша на все четыре на

сторонушки.

89

190 Как усмотрел в сторонушку на севере,

Стоит шатер белополотняный,

У шатра стоят кони богатырские,

Тут живут русские сильные могучие

богатыри.

Как Ильюшенька тетевку-ту шелкòвую

натягивал

195 И полагат в тугой лук стрелочку калёную,

И стрелочке Ильюшенька наказывает:

“Ты лети, лети каленà стрела,

Ты пади, стрела, не нà небо,

Ты пади, стрела, да не нà землю,

200 Ты лети, стрела, во чистò поле,

Во чистò поле, во белòй шатер,

Ты пади, стрела, во белòй шатер,

Проломи-ко латы да кольчужные

У Самсона, у кресного.”

205 Тут спускал Илья стрелочку каленую,

Как летела стрела да каленая,

Пала не на небо и не на землю,

Как летела стрела да во чистò поле,

Во чистò поле да во белòй шатер,

210 Проломила латы-те кольчужные

У Самсона де у крестного Ильюшеньки,

Как попало Самсону да во медный крест.

Как говорил Самсон, крестный-то:

“Как вставайте-ко вы, сильные могучие

богатыри,

215 Да не добро, видно, крестнику

Ильюшеньке.”

Тут вставали двенадцать добрых молодцев

Да садились-то они да на добрых коней.

Двенадцать сильных могучих богатырей,

Как ехали на рать-силу великую,

220 Как со всех-то разъехались во разны

сторонушки,

Начали они силушку да бить-ломить,

А Ильюша бьет тотар да посередочки,

И прибили всех тотар да неверныих,

Не оставили тотарина и на семена.

225 Да говорит тут Калин-царь:

“Как закажу я детям, внучатам,

Детям, внучатам да правнучатам

90

А и думу об этом не думати,

А не то, что ездить на Киев-град.”

230 Тут как ехали добры молодцы ко князю ко

Владимиру,

Встречал да с великой принял радостью

Да таких-то дорогих гостей.

Да тем былина и покончилась.

---

1 Образец записи под диктовку. В записи сохранены морфологические особенности, фонетические не учтены.

Некоторые изменения хода развития сюжета, повидимому, произошли из-за непривычного положения “сказывать, а не петь.”

1 Запись без соблюдения некоторых фонетических особенностей речи.