... Vice cotis acutum

Reddere quae ferrum valet, exsors ipsa secandi.

Horatius, «De Arte poetica»a

I. О ДРАМАТИЧЕСКИХ ЖАНРАХ

Знаете ли, друг мой, что подумал бы народ, которому известен один лишь жанр спектаклей — забавный и веселый, если б ему предложили другой — серьезный и трогательный?

220

Либо я сильно ошибаюсь, либо люди здравомыслящие, постигнув возможность его существования, не преминули бы сказать: «К чему подобный жанр? Не приносит ли нам жизнь достаточно действительных горестей, чтобы нужно было еще измышлять их? Зачем звать печаль даже в наши развлечения?» Они говорили бы, как люди, которым чуждо удовольствие умиляться душой и проливать слезы.

Мы в плену у привычки. Появился человек с искрой таланта? Создал произведение? Сначала он поражает и разъединяет умы; постепенно он снова объединяет их; вскоре его окружают толпы подражателей; образцы для подражаний множатся, их обсуждают, устанавливают правила, искусство рождается, определяют его границы; и вот все, что не умещается в строго очерченном узком кругу, объявляется странным и дурным: тут геркулесовы столбы, дальше идти нельзя, не заблудившись.

Но против истины ничто не устоит. Дурное забывается, несмотря на восхваления глупцов. Хорошее живет, несмотря на колебания невежд и вопли завистников. Прискорбно то, что людям воздают справедливость лишь тогда, когда их уже нет. Лишь после того как отравили им жизнь, бросают на их могилу несколько поблекших цветов. Что же делать? Успокоиться, иль подчиниться закону, которому подчинялись и лучшие, чем мы. Горе работающему, если труд не является для него источником самых сладостных мгновений, если он не умеет довольствоваться похвалами немногих! Число хороших судей ограниченно. О друг мой, как только я что—нибудь опубликую, — набросок ли драмы, философскую идею, литературный отрывок или рассуждение о нравах, ибо ум мой отдыхает на разнообразии, — я приду к вам. Если мое присутствие вас не стеснит, если в вашем взгляде я прочту удовлетворение, я терпеливо буду ждать, чтобы время и справедливость, которая всегда следует за временем, оценили мой труд.

Когда один жанр уже существует, трудно вводить новый. А если все же его ввели? Тогда — другой предрассудок: начинают воображать, будто оба получивших признание жанра близки друг к другу и соприкасаются между собой.

Зенон отрицал реальность движения. Вместо ответа его противник принялся ходить; и пусть бы он только ковылял, все равно он ответил¹.

221

Я попытался в «Побочном сыне» дать понятие о пьесе, стоящей между комедией и трагедией.

«Отец семейства», обещанный тогда же² и запоздавщий из—за того, что я постоянно отвлекался, находится между серьезным жанром «Побочного сына» и комедией.

И если когда—нибудь у меня на то найдется досуг и мужество, я не откажусь от надежды создать драму, стоящую между серьезным жанром и трагедией.

Признают ли за этими произведениями какие—либо достоинства, или им совсем в них откажут, — пьесы мои все равно будут доказывать, что разрыв, замеченный мной между двумя установившимися жанрами, не был призрачным.