XII. ОБ ЭКСПОЗИЦИИ
Первая
часть плана, говорят наши критики, —
это экспозиция.
В
трагедии, содержание которой известно, экспозицию можно сделать в
двух словах. Если моя дочь ступит в Авлиду, она умрет. В
комедии —
я сказал бы, если б посмел, —
экспозиция заключена в афише. Где экспозиция в «Тартюфе»? Я был бы
не прочь, чтобы поэту предъявили требование наметить эскиз всей
драмы в первых же сценах.
Я
знаю лишь, что в определенный момент драматическое действие должно
начаться; и если поэт плохо выбрал момент, он будет либо слишком
близок, либо слишком
256
далек
от катастрофы. Если поэт слишком близок к катастрофе, ему не хватит
материала и, быть может, придется расширить сюжет эпизодической
интригой. Если он слишком далек, движение будет вялым, акты длинны и
перегружены событиями и деталями, неспособными вызвать
интерес.
Ясность
требует, чтоб все было сказано. Жанр требует стремительности. Но
каким образом и сказать все, и двигаться
стремительно?
Событие,
избранное для начала пьесы, послужит сюжетом для первой сцены; она
вызовет вторую, вторая вызовет третью, и акт готов. Важно, чтобы
действие шло с возрастающей быстротой и было ясным, —
вот где нужно подумать о зрителе. Следовательно, экспозиция
завершается по мере того, как разворачивается драма, а зритель все
узнает и все увидит лишь тогда, когда упадет
занавес.
Чем
больше событий первый акт оставит позади, тем больше окажется
деталей для следующих актов. Чем стремительнее и богаче замыслами
поэт, тем внимательнее должен он быть. Он может ставить себя на
место зрителя лишь до известного предела. Интрига драмы настолько
близка ему, что самые туманные места в ней покажутся ему ясными.
Дело друга —
наставить его, ибо, как бы ни был талантлив поэт, ему нужен цензор.
Счастье, друг мой, если он встретит такого, кто правдив и более
талантлив, чем он! От него он узнает, что малейшей забывчивости
достаточно, чтобы разрушить иллюзию, что пропущенная или неудачная
подробность выдает ложь, что драма пишется для народа и что не нужно
предполагать в нем ни чрезмерной тупости, ни чрезмерной
догадливости.
Объяснять
все, что нуждается в объяснении, и ничего
больше.
Есть
мелочи, которые зрителю нетрудно воспринять, —
они сами ему даются. Разве у события не одна только причина и не
появляется эта причина внезапно в сознании зрителя? Это загадка, и
нужно позволить отгадать ее. Разве не может событие возникнуть
просто и естественно? Объяснять это —
значит настойчиво выделять деталь, ничуть не возбуждающую моего
любопытства.
Прекрасно
лишь то, что цельно; первое событие будет определять окраску всего
произведения.
257
Если
вы начнете с сильного момента, остальное должно быть написано с
равным напряжением, иначе оно вовсе зачахнет.
Сколько
пьес погублено началом! Поэт боялся начать холодно, и придуманные им
положения были так сильны, что он не мог поддержать первое
произведенное на меня впечатление.
далее>>>
|