III. О ТИПЕ МОРАЛЬНОЙ ДРАМЫ
Иногда
я думал, что на театре нужно бы обсуждать важнейшие вопросы морали,
но так, чтобы это не вредило бурному и стремительному ходу
драматического действия.
О
чем бы, действительно, шла речь? О таком построении пьесы, чтобы
события в ней были так же закономерны, как отречение от престола в
«Цинне»7. Именно так должен бы разрешать поэт вопросы
самоубийства, чести, дуэли, богатства, достоинства и сотни других.
От этого пьесы наши приобрели бы значительность, которой у них нет.
Если какая—либо сцена необходима, если она вытекает из содержания
пьесы, если она заранее подготовлена, если зритель ждет
ее, —
он выслушает ее с величайшим вниманием и она произведет на него
совсем иное впечатление, чем мудреные поучения, из которых
состряпаны современные драматические
произведения.
Не
слова хочу я унести из театра, а впечатления. Тот, кто объявит
драму, из которой будут вспоминать только отдельные мысли,
произведением посредственным, редко ошибется. Превосходен тот автор,
чье воздействие живет во мне долго.
О
драматические поэты! Истинное одобрение, к которому вы должны
стремиться, заключается не в тех рукоплесканиях, что разражаются
внезапно, после блестящего стиха, а в том глубоком вздохе, что
вырывается из души после невольного и долгого молчания и облегчает
ее. Есть впечатление еще более могучее, и вы породите его, если
созданы для своего искусства и чувствуете всю его волшебную силу:
это власть поэзии над всем народом. Тогда смятение, неуверенность,
растерянность и колебания воцарятся в умах и ваши зрители будут
подобны тем, кто при сотрясении земного шара видят, как дрожат стены
домов, и чувствуют, как почва ускользает из—под
ног.
далее>>>
|